Симфония № 1 d-moll ⇐ Рахманинов

[Валентина Бах]

Глазунов вообще злоупотреблял алкоголем. В консерватории говорили в такие моменты:"Уехал в Ригу". В момент исполнения он так же был пьян. До сих пор непонятно только одно, почему сам композитор не встал за дирижерский пульт...?2-ой концерт не является выходом из депрессии..После 1-ой симфонии, которая помечена 13 опусом, следовали еще 4. Между прочим, 16 опус (музыкальные моменты) нисколько не отдает трагедией..а второй концерт, кстати, писался с конца, т.е. сначала 3ч, потом 2ч, а потом только 1ч

[pchela]

Да,и исполнены были сначала вторая и третья части,когда первая была еще в набросках.

[Совка]

Екатерина. К слову, из письма Рахманинова [senar.ru/l277]:«...Затем от 1896 года до 1900 я ничего не писал. И это объясняется тем впечатлением, которое на меня произвёл провал моей Симфонии в Петербурге. Тот же факт, что я после Симфонии вскоре написал 20 штук мелких вещей, объясняется моей вынужденностью уплатить довольно большую сумму денег, которую у меня украли в вагоне и которая принадлежала не мне...»

[Валентина Бах]

Спасибо за ссылку, Аркадий! Письма Рахманинова я еще не читала. Интересно с ними ознакомиться.

[AmigoSan]

А почему решили, что Александр Константинович был пьян ("В момент исполнения он так же был пьян")?

[AmigoSan]

Интересно, что сам Рахманинов в письмах провал симфонии в последнюю очередь объяснял неважным исполнением дирижёра.

[Сергей]

Первая Симфония - произведение сильное и целиком заслуживающее своего места как в истории музыки, так и в современных концертных залах. Что же касается причины его провала - тут, как мне кажется, не всё так просто...Это, безусловно, очень трудная для оркестра партитура, но трудности тут несколько иного сорта, чем в, так сказать, "виртуозных" оркестровых партитурах, скажем, Р.Штрауса, Равеля или "Симфонических танцах" самого Рахманинова. Дело не в том, что трудны отдельные оркестровые партии и даже не в том, что от оркестра требуется огромное ансамблевое "чутьё". Всё дело в подходе к оркестру как таковому.Есть сочинения, и их довольно много, которые можно назвать "самозвучащими" (термин моего учителя Г.Банщикова). То есть при условии, что оркестранты безупречно исполняют свои партии, общее звучание появляется как бы "само собой" и задача дирижёра - проследить за сим и постараться сделать его "ещё чуть-чуть лучше". Сложность нотного текста значения не имеет: таким свойством, например, обладают сложнейшие партитуры Густава Малера или Дмитрия Шостаковича. Есть же партитуры (их в истории музыки меньше), когда просто идеального исполнения партий недостаточно, и дирижёру приходится прикладывать дополнительные усилия для достижния хотя бы приемлемой картины звучания. К этой категории относятся, скажем, большинство партитур Прокофьева или оригинальные оркестровки Мусоргского. И к этой же категории относится и Первая Симфония СВР.(Причины этого явления, я думаю, подробно анализировать не стоит - вряд ли они настолько интересны людям, которые не погрязли, как я, в теоретических вопросах оркестровки.)Является ли это недостатком партитуры? В принципе, нет. Но определённые трудности создаёт.Но. Если партитуры Мусоргского были трудолюбиво переоркестрованы Римским-Корсаковым (который, обладая сверхестественным оркестровым чутьём, совершенно справедливо почувствовал опасность для репутации Мусоргского-оркестрового композитора в исполнении таких партитур), а к оригинальной версии вернулись только в ХХ веке, когда авторитет Мусоргского уже был неколебимо высок, если никогда не страдающему отсутствием самомнения Прокофьеву были глубоко безразличны трудности в исполнении своих партитур и опасности для своего реноме, из сего вытекающие, то Сергею Васильевичу в данном случае не повезло.Однако, нет худа без добра - и этот провал привёл СВР к пересмотру своих взглядов на оркестровку, сформировав его неповторимый оркестровый стиль (точнее, даже два стиля - ибо стиль позднего Рахманинова резко отличается от стиля Рахманинова среднего периода) и дав совершенно исключительное (в том числе и в плане естественности!) звучание рахманиновским партитурам.

[Sexopatt]

Понять произведение с первого прослушивания бывает нелегко. Мне, например, в первый раз эта симфония не понравилась - я слышал один только грохот. Зато в следующие прослушивания я осознал достоинства этого произведения. Произведение чрезвычайно мрачное, здесь нет ни одной светлой ноты. Даже "Симфонические танцы" не производят такого угнетающего впечатления. Самой лучшей я считаю первую часть, она просто колоссальна. Самой неудачной частью мне кажется финал, однако его начало и конец выполнены мастерски. По этому произведению, которое, как известно, автор не перерабатывал, можно судить о его тогдашнем творческом потенциале, это именно сочинение молодости, а о напрочь переделанных других произведениях того периода сказать такое невозможно. Конечно, новые редакции сделали сочинения более зрелыми и цельными, но на них уже не лежит печать юношества, а в этой симфонии она есть. Самым главным недостатком симфонии мне кажется ее некоторая рваность, расчлененность. Впрочем, многое зависит от дирижера.

[Колдун]

Чрезвычайно интересно было читать пост Александра о "самозвучащих" партитурах и партитурах противоположного свойства, к коим, действительно, скорее всего, пренадлежит Первая симфония. Я же позволю себе приплюсовать ещё свой взгляд на счёт симфонизма Рахманинова. Довольно давно я подметил такое качество его партитур: каждая партия очень большой своей частью интонационно выписана весьма и весьма подробно. Далее, мне кажется, что при этом речь здесь идёт о явлении, отличном, скажем, от баховской полифонии. Полифония здесь, мне кажется, другого рода. И проистекает она, вероятно, оттого, что у Рахманинова был, среди прочих, уникальный, мощнейший слуховой дар. С его помощью композитор мог выразить, собственно, музыкальную мысль посредством одновременно звучащих голосов и подголосков, и даже оркестровых педалей, не являющихся нейтрально-фоновыми, даже если формально, по своему местоположению они играть должны бы такую фоново-поддерживающую роль. Например, вступление Второй симфонии, ИМХО, несмотря на медленный темп, очень, так сказать, "мобильно" решено. Так вот, смысл музыки Рахманинова, такой глубокий, отпечатывается в каждом голосе, наполняет его если можно так выразиться, своей "частью" либо "подсмыслом", когда уже любое движение на один интервал меняет "оттенок" выражаемого, другому голосу/голосам уже поручается ещё какая-нибудь функция, и, таким образом, сам основной смысл очень мудро распределяется на всю музыкальную ткань, чтобы быть в полной мере и многозначности выражен. Тут и гармония выступает в единстве с вышеобозначенным качеством. Не оттого ли кажется иногда, что темы у Рахманинова сочетают чуть-ли не противоречащие эмоционально -смысловые характеристики? Так какое же понимание и отношение требуют рахманиновские партитуры от всех до единого участников исполнения? Которого не наблюдалось на премьере (и подготовке к ней) Первой симфонии. А если приплюсовать отсутствие самозвучности и номинальную необходимость вытягивать звучание некоторых мест. Понятно, отчего она провалилась. При том, Симфония мне не представляется подготовительным плацдармом для старта в область вершин гениальности, она сама такая. Кстати, непонимание того, что я взял на себя смелость "провозгласить" выше (это, конечно, не новость, но чтобы это анализировалось, не встречал, хотя, наверное, появилось такое), ведёт, по-моему, к подозрительным, с точки зрения стиля, исполнениям, к критике какой-то... Возьмут, напишут, что-де такой-то фрагмент (положим, разработка, ни мало ни много, в перой части Первой сонаты) есть "неудачный", "пустой". И это гуляет потом по рефератам, комментариям, анализам, "просвещает" людей. А если вдуматься в то, как сама звуковая картина решена? Да, там фактура по долгу не меняется, что заметно, если бегло посмотреть в ноты (прослушивание невдумчивого исполнения мало что добавит к этому впечатлению), но там внутри неё мириады интонаций! И этот сгусток энергии, как бы вибрирующее звуковое пятно, не стоит на месте, его постоянно задевает и двигает каждая нота бурлящей фактуры (каждая, для того предназначенная- тут всё очень тоже по уму), и оно эволюционирует, меняет очертания- и вот уже метаморфоза в фактуре - новая фаза развития. Так нужна ли раньше была эта метаморфоза? У Рахманинова всё, что надо, заложено в самом тексте, звуковые тяготения, отдельно и в совокупности содержат в себе точную характеристику музыки, поэтому, мне кажется, композитору, при всей чрезвычайной тонкости оттенков настроений и мыслей, тончайших граней переходов состояний и многосложности его музыки, не нужны были пространные словестные ремарки. Что не говори, и сейчас полно исполнений, "прошедших мимо" этого всего. Прошу прощения за многословность, без которой не сумел обойтись. Так как я сам ещё "в поиске" правильных положений о тв-ве Рахманинова, оченьинтересно мнение о моём, с позволения сказать, "трактате"!